Ответ в теме: Дневник Бенедикта

[elkamin]

13 апреля.
Детство — Образование
У меня было довольно счастливое и защищенное детство.
Мне кажется, что в детстве я был как зритель того, что происходило вокруг меня: я в основном наблюдал за ситуациями и людьми. Мне очень нравилось наблюдать за природой.
Суждения людей обо мне оставили свой след в моей личности, тем более что взрослые не стеснялись делать замечания, как будто я был ребенком, не способным к пониманию.
Помню, как мама в разговоре рассказывала о том, что некоторые дети в других семьях «пошли не так», превратились в воров или еще хуже. Я помню, как мама сказала обо мне и моих братьях и сестрах: «Я бы предпочла видеть их мертвыми, если и они пойдут не так». Эта фраза шокировала меня в детстве, потому что создавалось впечатление, что для нее есть «что-то» более важное, чем ее дети. Я никогда не винил ее, но думаю, что это событие может объяснить ту дистанцию, на которой я всегда находился от нее. Я любил свою мать (которая была британкой по происхождению и образцом строгого английского воспитания) и уважал ее, но не было никаких эмоциональных проявлений ни с моей, ни с ее стороны.

Я думаю, что именно от этого открытия у меня появилась астма, которая проявлялась только тогда, когда я чувствовал себя одиноким и никому не нужным.

Мои две сестры, мой брат и я воспитывались в двух разных моделях воспитания девочек и мальчиков. Моя мама очень настаивала на уважении к девочкам. Может быть, поэтому я никогда не интересовался девушками, потому что считал, что для меня это слишком сложно и что лучше держаться на расстоянии. Поэтому я избегал флирта, танцев и других игр на протяжении всего подросткового возраста, которые в любом случае меня совершенно не интересовали, несмотря на то, что некоторые девочки на меня заглядывались.

Мой брат
Отношения с братом тоже были довольно далекими, но это не было следствием нашего воспитания. На самом деле, я был в целом успешен в том, что делал, всегда получал комплиментарные комментарии (что меня раздражало, потому что я находил эти комментарии чрезмерными…), и у меня сложилось впечатление, что мой брат немного завидовал этому.
Думаю, мне было около 4 или 5 лет, когда однажды зимним вечером, когда мы играли с братом в горах у замерзшего канала, брат толкнул меня, играя, и я упал в  40 см холодной воды. Мой отец, который был недалеко, побежал вытаскивать меня.

Лет пятнадцать назад я поехал на Рождество с двумя сыновьями в дом брата и взял с собой видеоигру в качестве подарка для племянников. Через некоторое время мальчики не смогли играть вместе и начали спорить. Тогда мой брат сделал мне замечание, сказав, что я выбрал игру не такую, как те, в которые он разрешает играть своим детям.

Я спокойно и холодно я пошел в комнату сыновей, собрал их чемоданы, сел в машину и уехал домой, вместо того чтобы остаться, как договаривались, на сочельник.
Реакция моего брата в Интернете была крайне бурной: Рождество было священным, он был хозяином своего дома, и любой, кто не уважал его дом и хозяйку дома, был бы изгнан «кнутом». Этот образ был непосредственно вдохновлен Иисусом, изгонявшим кнутом нечестивых торговцев из храма.
Надо сказать, что хотя мы оба получили одинаковое католическое воспитание, я быстро предпочел иметь прямые отношения с Богом без помощи религий, в то время как мой брат — ревностный практикующий католик, иногда немного жесткий в своем религиозном подходе.
С тех пор я почти не общаюсь с братом, потому что больше не вижу в этом смысла. Моя невестка сожалела об этом инциденте и в то время сделала замечание, несомненно, чтобы успокоить ситуацию, сказав, что мы с братом должны найти «правильную дистанцию», как в фехтовании (отец учил нас фехтованию); поэтому я счел, что для меня правильная дистанция — это как можно дальше.

Этот случай повлиял на брата — у него обострилась язва желудка.

Мои жены и  родственники
Когда мне было восемнадцать лет, я встретил свою первую жену. Я хорошо помню сердитый взгляд моей матери, который она бросила на меня, когда впервые увидела женщину, на которой я впоследствии женился. Этот взгляд, должно быть, должен был дать мне понять, что я сделал что-то не так, но это было совсем не мое мнение; позже я узнал, что мои родители думали женить меня на девушке из семьи, с которой они хотели заключить союз, как это делалось в те времена.

Мать после моего решения заболела, но я стоял на своем, и постепенно ее болезнь  затихла, появляясь только тогда, когда мы с женой приезжали к ней в гости.
Осыпав меня комплиментами, моя свекровь ( мать моей второй жены) тоже начала делать замечания, когда увидела, что я не хочу соответствовать ее представлению обо мне. У моей свекрови было свое мнение на все, и оно было единственно правильным для всех!  Однажды она сказала мне, что я «эгоист». И она, чтобы подтвердить свою правоту, страдала высоким давлением, когда мы к ним приезжали.
Я всегда хотел танцевать, но не решался, потому что не чувствовал себя комфортно в своем теле.
Возможно, по любви, а также потому, что я постепенно развивался, я нашел танцевальный класс, в который записал свою вторую жену и себя. Я был весьма горд тем, что мне удалось «эволюционировать» (по крайней мере, у меня было именно такое ощущение), когда однажды моя жена, которой я намекнул на то, что она, похоже, не любит танцы, ответила: «Да, но не с тобой». Этот ответ глубоко задел меня, заставил потерять всякое доверие и интерес к ней, и через несколько лет мы развелись. Тогда у меня начался варикоз. После этого я много лет жил один: одиночество меня устраивало, и я прекрасно ладил с самим собой!
Я давно понял, что очень мало людей, которые бывают злыми и вредными. И что все эти травмы, которые я получил, были сделаны мне другими без злого умысла, но они оставляют свой след в сознании. Что касается меня, то они научили меня тому, что мне нечего ожидать от людей, знакомых или незнакомых, которые говорят, не взвешивая свои слова.