Ответ в теме: Дневник

[Ника Мондильяни]

Давай начнем вот с чего — никто ничего никому не должен. И мне очень хочется, чтобы эта фразу прозвучала достаточно радостно и искренне для меня самой, потому что в ней скрыта невероятная свобода. Я даже больше скажу, я настолько ничего никому не должна, что могу вообще ничего не делать или делать только то, что я хочу, но могу, из деятельной любви к самой себе дать и давать впредь самое лучшее и самое взвешенное, выбирать то, что действительное мое и для меня.
Мне немного и даже не немного страшно признавать и провозглашать это самое недолжествование, ведь тогда надо признать, что все, что происходит дальше между мной и Миром, в первую очередь, это по любви или по еще каким-то параметрам, но совсем не по «должен». Хотя, если Мир и так действует не из позиции «должен», а из совсем другой, то это может просто обрушить стены между мной и Миром.

Я должна
Раньше я думала или была уверена, что я должна вести себя хорошо, а теперь я вот совсем всерьез задаю вопрос «хорошо» — это как? Для кого хорошо? Каковы критерии этого «хорошо»? Сейчас я знаю, что за моими словами «веди себя хорошо» стоял запрос на одобрение другими людьми, потому что тогда мне казалось, что это гарантия моей безопасности, моего выживания, а сейчас я во-первых, достаточно взрослая, чтобы от мнения других людей уже не зависела моя реальная физическая безопасность и возможность жить, поэтому я могу и разрешаю себе вести себя естественно мне самой, мне можно проявлять себя в поведении, это безопасно.
Здесь же, за словами «быть хорошей девочкой» прячется все тот же запрос на одобрение мамой, но скорее, в первую очередь бабушкой, которая этими словами пыталась сделать меня удобной и не выделяющейся для других. Раньше это политика и тактика могли сработать, но сейчас и время изменилось, и бабушки давно уже нет в этом мире, и мне, чтобы находиться в безопасности можно спокойно убрать эту уставку, теперь моя безопасность не связана с тем, насколько ярко и полно я проявляю себя, как личность в поведении, теперь мне безопасно полностью отключить оценку моего поведения, мне можно просто быть собой.
Раньше мне говорили «не высовывайся» подразумевая, что я должна быть такой удобной, своеобразной куклой или предметом, который можно поставить, а он\она\оно будет там стоять, словно сервиз в серванте, так вот, я теперь понимаю, что я — не сервиз, я вообще живая и самостоятельная, и мне немножко больше 40, и я уже умею доходчиво объяснить маме, что мне говорить не стоит, и вообще-то все мои проявления моего характера и моей натуры, даже самые яркие — это нормально и естественно. Я вот сейчас осознаю, что проявлять себя, это совсем не то, что я раньше называла «выпендриваться», это просто быть собой, это можно, я вообще-то для этого родилась на минуточку!
За чудесной фразой «давать маме и бабушке поводы для гордости» стоит неведомо что, потому что раньше, когда мной гордились я вроде ощущала прилив энергии, а сейчас ощущаю, что там была просто ненакормленная дыра, которую я сейчас кормлю совсем другими способами. Раньше я пыталась подстроиться под неведомо что и под неизвестное настроение, потому что мне оно казалось залогом выживания и безопасности, а теперь я понимаю, что я никогда бы не подстроилась под то, чего сами люди не знали, что мои представления и их представления о гордости и её поводах вообще не совпадали, и что теперь мне может быть приятно, когда мама говорит, что гордится мной, но так же мне спокойно, когда она этого не говорит. Сейчас я знаю и ощущаю, что посыл, который стоял за этой фразой тоже устарел, сейчас радость и гордость мне приносит проявлять себя, быть собой, а мама имеет полное право решать сама, есть ли у неё желание гордится чем-то из моих действий и если да, то как это будет выглядеть, потому что это уже не про меня, а про её желания и мысли.
Вот я когда заложила в свою голову два крайне противоречащих друг другу утверждения — «быть умной» и «не умничать» , а вот сегодня я позволяю себе эти два должна просто отпустить. Раньше эти утверждения казались мне очень важными, а сейчас я понимаю, что сформировала их под влиянием каких-то обстоятельств, когда они казались мне верными. Сейчас я знаю, что я могу проявлять свой ум, что это здорово, что я умная, что я могу ничего никому не доказывать, я могу просто пользоваться своим интеллектом.
Еще одна пара, собранная воедино — «быть скромной» и «быть лучше во всем» — раньше это было важно, и не позволяло мне жить спокойно, а сейчас я знаю, что я могу жить, опираясь на свою похвалу, что мне не надо искать одобрения через других, что можно не принижать свои таланты, что если я хвалю искренне и легко, то и другие могут также хвалить меня, а могут не хвалить, достаточно моего знания, что я — потрясающая, я могу проявлять себя на все 100% или 200% потому что мне это нравится, потому что меня с этого прет, я могу быть яркой, я могу быть собой и это не значит «навязываться» — у других людей есть рот, чтобы сказать, если им дискомфортно.
Раньше я думала, что о себе говорить нельзя и использовать местоимение «я» слишком часто, но при этом пользоваться своими данными на все 100% — так вот, сейчас я ответственно сообщаю себе, что люди, которые говорили мне про местоимение «я» могут продолжать жить с этим мнением, а я могу теперь спокойно использовать «я» столько, сколько нужно, потому что это — не гордыня, это просто важное слово обозначающее меня! И еще, сейчас я знаю, что мне можно и безопасно быть собой — быть красивой, умной, яркой, веселой или печальной, недовольной, гневной, или любой, потому что все мои данные — они мои, и другие люди совсем не знают как мне с этими данными и как я их использую, поэтому их мнение на меня уже не влияет.
Вообще, я могу выйти замуж, а могу и не выйти, все зависит от моего желания, раньше я думала, что обязана это сделать, а сейчас я знаю, что это мой выбор, который абсолютно не мешает мне общаться с мужчинами, любить их или получать удовольствие на любом уровне.
Раньше я думала, что я обязана сделать маму счастливой, а сейчас я знаю, что во-первых, это невозможно, а во-вторых, вопрос её счастья лежит только в ней, она не может сделать меня счастливой, так как я могу это сделать? Счастье, оно внутри человека, я же могу себе позволить просто разрешить маме быть собой — в том числе, и быть несчастной.
Раньше я думала, что я должна переехать, чтобы папа был спокоен, но сейчас я знаю, что во-первых, папа у меня так спокоен, во-вторых, мой переезд, это про моё желание и мою возможность, папе хочется, чтобы я была счастливой, я ему за это благодарна, но он не перестанет меня любить, если я и не перееду. Сейчас я знаю, что вот папина любовь ко мне безусловна, и я могу переехать, если хочу, а могу и не переехать — это мои желания, и их реализация или нет вообще не влияет на мои с папой отношений.
Раньше я думала, что папа всегда прав, что надо делать то, что он говорит, чтобы он не разочаровался и продолжил любить, что и надо переехать в Канаду, потому что он этого хочет и потому что я хочу потом показать ему то, что он хотел увидеть, а сейчас я знаю, что папа может ошибаться, что переехать я могу куда угодно, что это уже мое желание, показать папе мир, и да мне бы этого хотелось из любви, а не из обязаловки.
Раньше я думала, что я должна построить успешную жизнь, но так, чтобы это устроило маму, а сейчас я знаю, что я не представлю, как это — успешная жизнь с точки зрения мамы, и что мои представления об моем успехе и её представления о моем вообще из параллельных вселенных, и я теперь понимаю, что хорошо бы мне самой сформулировать, что такое успех — просто, чтобы знать для самой себя, и что я просто могу позволить себе быть успешной в своих рамках — чтобы радоваться каждый день, чтобы мои желания сбывались, чтобы моя жизнь устраивала меня.
Как-то мама сказала, что я не должна не уезжать далеко, потому что иначе я буду больше не дочь, но я уже уехала далеко, и как-то это никак не повлияло на наши отношения, и главное, я теперь знаю, что могу пережить выражение её неудовольствия, чего бы оно не касалось, потому что это моя жизнь, и главное, чтобы мое уехать далеко принесло удовольствие мне, а в наши дни связь можно держать из любой точки мира, да и полет из одной точки в другую занимает меньше суток.
Раньше я думала, что я должна быть образцом во всем и максимально во всех аспектах быть женщиной, а теперь я знаю, что я — не экспонат Палаты Мер и Весов, и абсолютно неясно, чьим образцом я должна быть, согласна быть моделью для художника, и я уже женщина во всех аспектах, просто потому, что ею родилась, во мне достаточно знания как это — быть женщиной, чтобы я могла просто выпустить это наружу, если я этого хочу.
Я вообще не очень понимаю откуда взялась эта установка, но если раньше «не стареть» и было зачем-то мне актуально, то сейчас я хочу, чтобы мое тело было здоровым.
Раньше убеждение, что «не быть такой, какая вызывает огорчение и некую зависть у мамы по поводу прошедших лет» казалось мне верным, потому что оно защищало бы меня от огорчения мамы, то теперь я знаю, что за свои эмоции она отвечает сама, и что вот в этом-то конкретном случае я точно ничего не могу сделать, поэтому я просто могу выглядеть так, как мне хочется, хоть быть сияющей и прекрасной до самого последнего дня в этом мире.
Если раньше в «знать свое место» мне слышался укор, то теперь в этом — я могу знать свое место, я знаю, чего я достойна, это про мои возможности, про мои потенции, это про хорошее.
Раньше я думала, что мне надо сразу все делать идеально, а если не получается, то лучше не делать вообще, и хотя я сейчас уже не помню, что именно вызвало такое убеждение, разве что опасение пережить упрек в том, что я делаю не идеально, то сейчас, во-первых, я признаю за собой право на ошибку, во-вторых, я могу делать и ошибаться, а могу делать и не ошибаться, главное — я просто могу делать, и это самое главное.
Раньше я была тверда уверена, что надо не плакать, ни в коем случае не показывать другим своих страданий, быть сильной и утешать в своем горе не только себя, но и других, потому что мне не хотелось ни жалости, ни самодовольства других, а теперь я разрешаю себе плакать, потому что слезы и эмоции — это нормально, это нормально показать и сказать другим людям, что они делают что-то, что причиняет мне боль или неудобство, потому что это нормально говорить о таком, равно как и о своих переживаниях, и что я могу показывать свои эмоции и переживания там, где считаю правильным — наедине ли с собой или в обществе других людей. И теперь я знаю, что могу оставлять свои переживания для себя и не обязана делиться с другими, а тем более, быть какой-то условно сильной в своих переживаниях — я могу позволить другим поддержать меня в моих переживаниях, могу позволить себе быть любой — слабой или сильной, главное — просто быть собой.
Раньше я думала, что я должна иметь работу, семью и друзей — потому что это смыслы жизни, а теперь я знаю, что все эти части важны несомненно, я могу их иметь в своей жизни, а могу не иметь, но не они определяют мой смысл жизни.

Он, она, они, все люди из моего окружения должны
Раньше я думала, что все окружающие должны быть мной очарованы и хотеть делать что-то хорошее для меня, потому что это давало мне подтверждение ранее важных постулатов для меня и не видела других способов получить что-то от других, а сейчас я знаю, что я могу быть очаровательной и люди могут быть очарованы, но это вопрос выбора. Мне приятно осознавать, что я харизматична и очаровательна, что это может работать, и теперь я знаю, что другие люди не обязаны поддаваться мне, и что в общем-то, для того, чтобы они выполнили мою просьбу или оказали услугу они не обязаны быть очарованы, и вообще-то другие люди могут просто так хотеть делать для меня что-то, и главное — делать это просто так, это не связано с долженствованием.
Раньше я думала, что другие люди должны восхищаться моим умом и талантами, хвалить меня, отмечать мои успехи и ценить то, что я делаю для них, и при случае говорить обо мне хорошее начальству, т.е. я полностью делегировала свою самооценку через других людей, а теперь я знаю и осознаю, что моя самооценка вообще-то зависит от меня, что когда я знаю, что я умная и талантливая, хвалю себя, отмечаю свои успехи, не преуменьшаю свои заслуги, то мне хорошо с самой собой и я тогда знаю, чего я стою, что я достойна самого лучшего, и тогда я спокойно говорю о своей работе начальству и прошу прибавки к зарплате или спокойно перехожу на ту работу, где мне платят достаточно.
Раньше я думала, что другие люди должны делать мне комплименты, а сейчас я знаю, что да, мне приятно, когда мне их делают и что я уже учусь принимать комплименты, но это все не обязательно — могут делать, а могут не делать, главное — не забывать мне самой хвалить себя перед зеркалом ли просто так.
Раньше я думала, что другие люди должны понимать меня и не спорить со мной слишком активно, а сейчас я думаю, что да, мне приятно, когда люди меня понимают, но я могу и объяснить, что именно я хочу сказать, и что когда я спокойна и уверена в себе, то я спокойно веду дискуссию, а не ругаюсь и не спорю, и другие люди ничего мне в этой ситуации не должны.
Раньше я думала, что люди быть готовыми к тому, что я могу пропадать надолго и не обижаться, а сейчас я знаю, что я вполне могу спокойно и связно поддерживать общение, что я могу просто объяснить, что я пропала по делам, и что люди вообще-то не обязательно обижаются, и что поддержания дружбы не надо бесконечно держать руку на пульс.
Раньше я считала, что люди должны быть вежливыми, а сейчас я знаю, что мне это может быть приятно, но люди не обязаны быть такими, равно как и я не обязана.
Раньше я считала, что это другие должны понимать мое настроение и делать то, что мне сейчас надо и понимать, чего я хочу а сейчас я знаю, что мое настроение — это мое личное дело вообще-то, и что я могу сказать, что мне сейчас как-то не так, но главное, я могу сделать его таким, как мне хочется и что для того, чтобы люди делали то, что мне надо, я могу им об этом сказать, а не ждать, что они догадаются, и даже тогда они имеют право этого не делать. И если я понимаю, что мне нужно, то могу об этом попросить вообще-то.
Раньше я думала, что я такой волик аленький, который вынужден все тащить и мне надо было, чтобы другие люди решать какие-то вещи сами, не требуя моего участия, а теперь я знаю, что могу не тащить, я не обязана вообще-то, особенно, если эти вещи качаются других людей — им я могу предложить, чтобы они сами что-то делали самостоятельно или предложить свою помощь в каких-то делах, но не обязана, и если я хочу, чтобы какие-то общие вопросы были решены, то я могу честно сказать, чего хочу и предложить другим решить это самостоятельно или обозначить, насколько я сама готова в это вложиться, но говорить об этом, а не ждать, что кто-то догадается.

Все люди должны
Раньше я думала, что все люди должны быть умными или хотя бы толковыми, а теперь я знаю, что люди могу не быть толковыми или умными, и я могу спокойно на это реагировать и позволять им быть такими.
Раньше я думала, что все люди должны быть вежливыми, просто потому, что это правильно, а теперь понимаю, что могут быть вежливыми, а могут не быть, и что я тоже в своем праве выбирать с кем общаться.
Раньше я думала, что все вокруг должны не бесить и не быть идиотами, а сейчас знаю, что беситься или не беситься — мой выбор, а уж считать кого-то идиотом — так и подавно, к самим людям это вообще не имеет никакого отношения.
Раньше я думала, что все должны понимать меня, быть готовыми идти навстречу и быть удобными для меня, а теперь я знаю, что во-первых, не должны, а во-вторых, мне и не надо, чтобы меня все понимали или все были готовы идти навстречу, я и без этого могу с людьми найти общий язык и договорить о том, что мне важно или нужно, и быть удобной может быть мебель, а люди могут быть собой.

Правительство должно
Раньше я думала, что правительство должно обеспечить мне спокойную жизнь и не вести дурацкую политику, дать возможность жить там, где хочу, зарабатывать столько сколько хочу, делать все, чтобы не было дурацких препон с документами, не бряцать оружием и не принимать дурацкие законы, которые могут на меня повлиять, а теперь я знаю, что правительство — это люли, у которых свои интересы, и они, как правительство, могут делать все вышеперечисленное, мои заботы — обо мне вообще.

Мир должен
Раньше я думала, что вот мир должен увидеть, как много я делаю для других и дать мне то, что я хочу, а теперь я знаю, что мир ничего не должен, он про могу и хочу, я могу напрямую говорить о том, чего я хочу, и я могу делать много хорошего для других просто из своего желания, а мир может делать мне хорошо и исполнять мои желания просто так.

Итак, согласно второму закону жизни я не обязана соответствовать чужим ожиданиям, и другие не обязаны соответствовать моим, поэтому:

Я могу
вести себя так, как я хочу;
проявлять себя так, как мне нравится;
заниматься тем, что мне интересно и реализовывать себя в этом насколько, насколько я хочу;
использовать местоимения «я» так часто, как я хочу;
выйти замуж, а могу — не выйти;
могу переехать в любую страну, куда захочу, а могу остаться здесь;
могу оставаясь собой иметь хорошие отношения с родителями, если они этого тоже захотят;
быть успешной в той области, где мне хочется;
прислушиваться к себе и сделать себя самым ценным для себя человеком;
делать и ошибаться, исправлять ошибки и делать спокойно дальше, могу делать с первого раза прекрасно, а могу с 10 или 100;ошибаться;
писать книги от своего имени и быть успешной;
быть яркой, красивой, харизматичной и стройной;
быть богатой;
плакать и демонстрировать любые эмоции;
быть здоровой в любом возрасте;
высоко себя ценить.

Люди из моего окружения, могут
делать для меня что-то хорошее;
ценить и уважать меня;
делать мне комплименты и попадать под моё очарование;
быть вежливыми;
быть самостоятельными и решать вопросы самостоятельно;
отмечать мои несомненные успехи в работе и повышать мне зарплату;
приглашать меня на более перспективную работу;
дарить невероятные подарки.

Все люди могут
быть вежливыми;
идти навстречу в решении в решении каких-то вопросов;
быть собой.

Правительство может
обеспечить мне спокойную, безопасную жизнь жизнь;
создать наилучшие условия для жизни.

Мир может
давать мне то, что прошу и хочу;
радоваться со мной;
исполнять мои желания;
играть вместе со мной.