Ответ в теме: Тайны жизни и тела Джины Мурчелы

[Lamborghini Murcielago]

День пятый.

Сказка.
А Серенада Марципановна глянула на себя в зеркальце хрус­тальное и чуть не зарыдала в голос! Но вовремя спохватилась, да вспомнила  что она Волшебница Волшебная, и не далее как позав­чера cдaлa экзамен в Академии Волшебства и «отлично» получила у строгой Муссы, а это дорогого стоит! Топнула она ногой, да притопнула другой! Потому что Прави­ло Игры вспомнила, за знание которого ей высший балл поставили. «Воспринимай любую ситуацию как материал для творчества и делай из любого материала конфету!»

Сняла с себя Серенадушка все одежды и пошла нагая к зеркальцу с целью «любой материал» на предмет «делания конфеты» подробнейшим образом изучать — себя то есть оглядывать, да в Волшебный блокнотик описывать.

И изгибалась, и приплясывала, и ручками-ножками махала, чтоб до каждого сантиметрика кожи дотянуться. Каждую точечку-волосинку  разглядела-записала, с каждой клеточкой поговорила ласково, ничего не пропустила. И всё-то радовалась-веселилась: «Вот это материал для творчества! Вот это объем для Волшебства! Ух, и наволшеблю я чудес! Ух, Ёлочки-палочки! Никогда ж такого не видывала! Недолюбленная ты моя, не кожица девичья, а прямо лес дремучий! И местность – то в нём оврагами и холмами покрытая, а местами и пустыри сухие расположились, и морщинки-тропинки протоптаны, и родинки да папилломы торчат  кочками да висят ягодами, и сосудики с венками  голубенькими ручейками проглядывают,  и волосики на голове в сухостой превращаются, и грибы даже местами  растут! НиЧЕго, моя миленькая, мы с тобой всё мигом исправим, всё что полагается, вычистим-вымоем, всё лишнее уберём, а всю красоту, что девицам приЧЕтается – на место вернём, будет ещё лучше прежнего!»

Закончила Серенадушка изучение материала, похвалила себя наилучшими похвалами за работу,  накинула платьице волшебное – наградное, присела с Блокнотиком и давай против каждой записи Волшебными Чернилами тайный рецепт Конфетки писать, да наговаривала-пришёптывала, да смеялась-прихихикивала-приТАКивала. Только и слышно было: «А вот это мы поменяем на…», «А вот эти мы пересадим в…», «А это мы вот этим разгладим…», «ТАК-ТАК-ТАК!!!»…
И как пошла у Серенадушки после этого веселуха! Ни минуточки не присела-не полежала, народ смотрит-удивляется: Заглянет Серенада с утра пораньше в свой Блокнотик и в Книгу волшебную, то на руки, то на ноги, то за плечи крылышки прицепит – и полетела: то она снадобья волшебные из четырёх круп сразу варит, то с Кувшинчиком драгоценным о чём-то весело шепчется, то с ведёрком грибов по зиме в лес бежит вся цветочками разрисованная, то ручейки по снегу запускает, то кочки пересаживает, то апельсиновые корки по кустам развешивает, то овражки закапывает, то дорожки ложками разглаживает, то хворост репейным маслом смазывает, то пустырь сухой кокосовым маслом сбрызгивает, то что-то мастерит-клеит-рисует-шьёт-лепит-вяжет-вышивает, то ещё какую забаву придумает. И всё-то она с ветерком, с хохотком с песнями-плясками-прибаутками делает, всё у неё быстро да ловко спорится! И друг любезный время не стал терять – к Серенадушкиным полётам присоединился, вдвоём им ещё веселее веселиться стало.  А БабкиЁЖкину да ЗмееГорынычеву страхоту на Серенадушке за полётами при таких скоростях и не видно, тем более – зима на дворе, морозец, все в шубы-шапки укутаны.

А как пришла весна, стали все шубы-шапки снимать, глядь – а Серенадушка-то Марципановна ещё краше за зиму стала, красоты прямо неописуемой, всем конфетам Конфетка!

Кожа сливочная атласно-золотистая изнутри ясной зарёй светится, так и тянет погладить-приласкать; губки тугие малиной сладкой так к поцелуям и приманивают; щёчки упругие румянцем горят; глаза огромные тёмными вишнями светятся-завораживают, бровки над ними соболями изгибаются;  ножки – ручки  стройные да лёгкие не ходят-машут, а летают; талия такая гибкая да тонкая, что берёзки от восторга в зелёные ладошки при виде Серенады хлопают; грудь и попка с персиками наливными-бархатными соперничают; животик такой гладенький да крепкий, что хоть на коньках по нему катайся – не запнёшься, не провалишься ни разу; шейка длинная гладкая да ровная – лебеди Серенадушке с неба курлыкают, ПЁРышки дарят, за свою принимают – вот у Серенадушки и ПЁРу прёт немерено.

А уж каких нарядов и красот драгоценных Серенадушка за зиму сотворила, тут целую книгу писать – не переписать, как будто не две руки у неё было, а целый мир в помощниках ходил, и не одна зима прошла, а сорок сороков. Друг любезный на Серенадушку глядит-любуется, целует-расцеловывает, радостями каждый день балует, подарки ей дарит, играючи поменял свою телегу на Ламборджини золотой, катает свою любезную в места разные прекрасные; шалаш былой во дворец переделал, на всё готов, только чтоб любимой Серенадушке удовольствие доставить. Пошла у них снова жизнь счастливая-прекрасная, вместе в новые Игры играют, вместе чудеса творят одно другого чудесатее, да Добро каждый день получают одно другого добрее. Ка-а-нешна, коли ты к Миру с добром, любовью, с играми да радостью – и он тебе тем же отвечает.

А дальше и того интереснее — чудеса всякие стали и вокруг обнаруживаться: в лесу в тот год грибов да ягод наросло видимо-невидимо, тропинки разгладились, кочки добавились и клумбами стали, пустоши да овраги поисчезали, ручьи потекли, где их раньше не бывало, на кустах апельсины зреют, а хворост – так тот вообще цветами расцвёл! Бабка Яга-Прыгнога со Змеем Горынычем в том лесу ясным днём от удивления повернулись друг к другу ошарашенно, да и влюбились – и тут же укатили за сине море в бесконечное свадебное путешествие и некому стало злые дела творить. Даже Шаль-украдка поглядела на всё это, застыдилась, покраснела ярче мака альпийского, отряхнулась от старого хлама, превратилась в ПлатОК шелковый и прилетела к Серенадушке с поклоном да с извинениями, попросилась к ней в украшение. Простила её Серенада, известно ведь – «с кем поведёшься, от того и наберёшься».

Вот Серенадушка, например, как повелась с Лисси Муссой – так от неё и набралась и волшебства, и Игривости,и знаний, и умений, и вообще – добра всяческого разнообразного! Чего и всем желает!